Монада, Мандала и Учение Пифагора

С этой минуты решение в душе Пифагора было принято: он решил отправиться в Египет и принять посвящение.

Поликрат любил покровительствовать философам и поэтам. Он дал Пифагору рекомендательное письмо к фараону Амазису, который представил его жрецам Мемфиса. Последние приняли его очень неохотно. Египетские мудрецы не доверяли Грекам, которых они считали непостоянными и легкомысленными.

Они сделали все, чтобы лишить бодрости молодого самосца, но он подчинился с непоколебимым терпением и мужеством всем препятствиям и испытаниям, которые ему пришлось перенести. Он заранее знал, что "божественное знание" приобретается лишь после того, как воля победит все низшее существо человека.

Его посвящено длилось двадцать два года под руководством великого жреца Сопхиза.

В книге о Гермесе мы описывали испытания и искушения, ужасы и экстазы посвященного Изиды, вплоть до видимой смерти адепта и до его воскресения в сиянии Озириса. Пифагор прошел через все фазы, которые давали возможность проверить не как отвлеченную теорию, а как нечто пережитое, учение о Глаголе-Свете или творческом Слове и учение о человеческой эволюции на протяжении семи планетарных циклов.

На каждом шагу этого головокружительного восхождения, испытания становились все труднее и труднее. Сотни раз приходилось рисковать жизнью, в особенности, когда приобреталась власть над оккультными силами, и на очереди были опасные опыты магии и теургии. Как все великие люди, Пифагор верил в свою звезду. Его не устрашало ничто, когда дело шло о приобретении знаний, и самая смерть не остановила бы его, тем более что он видел жизнь и по ту сторону смерти.

Когда египетские жрецы увидали в нем необычайную силу души и ту сверхличную страсть к мудрости, которая появляется так редко в этом мире, они открыли перед ним все сокровища своего опыта. Среди них он переплавил всю свою природу и закалил ее. У них же он глубоко изучил священную математику, науку чисел или всемирных принципов, из которой он сделал центр своей системы, дав ей совершенно новую формулировку. В то же время строгость дисциплины в египетских храмах убедила его, до какой страшной силы может дойти человеческая воля, когда она сознательно упражняется и развивается, и до какой степени безгранично её влияние как на тело, так и на душу человека.

"Наука чисел и искусство воли – вот два ключа магии", говорили жрецы Мемфиса; "они открывают все двери вселенной".

Таким образом Пифагор приобрел в Египте свой широкий кругозор, который дал ему возможность познавать различные ступени жизни и усвоить науки в концентрическом порядке; понять инволюцию духа в матерью путем мирового творчества и его эволюцию или восхождение к единству посредством индивидуального творчества, которое осуществляется благодаря развитью сознания.

Пифагор достиг до вершины египетского жречества и вероятно уже думал о возвращении в Грецию, когда война обрушилась на долину Нила со всеми её бедствиями и вовлекла посвященных Озириса в новый круговорот испытаний.

Деспоты Азии уже давно замышляли погибель Египта. Их повторявшиеся нападения на протяжении веков не удавались благодаря мудрости египетских учреждений, благодаря силе жрецов и энергии фараонов.

Но древнее царство, убежище герметической науки, не могло длиться бесконечно. Сын вавилонского завоевателя, Камбиз, двинулся на Египет со своими бесчисленными войсками, напоминавшими тучи голодной саранчи; он то и положил конец царствованию фараонов, начало которого теряется во тьме веков.

В глазах мудрецов это была катастрофа для всего мира. До тех пор Египет защищал Европу от нападения со стороны Азии. Его влияние простиралось на все побережье Средиземного моря, благодаря храмам Финикии, Греции и Этрурии, с которыми высшее жречество Египта было в постоянных сношениях. Но раз эта твердыня была опрокинута, грубая сила должна была затопить побережье Греции.

Пифагор пережил вторжение Камбиза в Египет; он видел как этот персидский деспот, достойный наследник коронованных злодеев Ниневии и Вавилона, разграбил храмы Мемфиса и Фив и разрушил храмы Амона. Он мог видеть и то, как фараон Псамменит, закованный в цепи, был приведен к Камбизу и поставлен на возвышении, вокруг которого были выстроены в ряд жрецы, члены самых именитых семей и весь двор фараона.

Он мог видеть дочь фараона, одетую в рубище, в сопровождении всей своей свиты, переодетой также в лохмотья, и наследника престола с двумя тысячами знатных молодых людей, приведенных сюда же с уздечками во рту и с поводами на шее, после чего все они были обезглавлены.

Он мог видеть фараона Псамменита, заглушающего рыдание при виде этой страшной картины, и безжалостного Камбиза, сидящего на троне и наслаждающегося страданиями своего повергнутого противника.

Жестокий, но поучительный урок истории... Какая яркая картина животной природы человека, разнузданной и незнающей препон, ведущей к тому чудовищному деспотизму, который все топчет под своими ногами и навязывает человечеству царство самого неумолимого произвола...

Камбиз распорядился о перемещении части египетских жрецов в Вавилон и поселил их внутри страны. В числе их был и Пифагор. Этот колоссальный город, сравниваемый Аристотелем с целой страной, окруженной стенами, представлял в то время необъятное поле для наблюдений.

Древний Вавилон, "великая блудница" еврейских пророков, был после персидских завоевали более чем когда-либо калейдоскопом всех народов, культов и религий, посреди которых азиатский деспотизм воздвигал свою высокую башню.

По персидским традициям основание Вавилона приписывают легендарной Семирамиде. По этим преданиям она построила его чудовищное основание, имевшее в окружности восемьдесят пять километров, его стены, Имгум-Бэль, по которым две колесницы могли нестись в ряд, его висячие террасы, его огромные дворцы с расцвеченными барельефами, его храмы, поддерживаемые каменными слонами, на вершине которых красовались многоцветные драконы.

Там целый ряд деспотов следовал один за другим, и они то и завоевали Халдею, Ассирию, Персию, часть Татарии, Иудеи, Сирии и Малой Азии. Туда же повлек Навуходоносор, убийца магов, плененный еврейский народ, который и после этого оставался верным своему культу в уголке необъятного города, в котором теперешний Лондон мог бы поместиться четыре раза.

Евреи дали царю могучего министра в лице пророка Даниила. При Валтасаре, сыне Навуходоносора, стены старого Вавилона рухнули наконец под мстительными ударами Кира, и Вавилон перешел на несколько столетии под владычество Персов.

Благодаря этим внешним событиям, в момент появления в Вавилоне Пифагора, три различные религии сталкивались в духовной жизни Вавилона: древние жрецы Халдеи, остатки персидских магов и избранный элемент из среды плененных иудеев. Доказательством, что эти различные, религиозные течения имели общую эзотерическую основу, служит роль Даниила, который, утверждая Бога Моисеева, оставался в Вавилоне первым министром при Навуходоносоре, Валтасаре и Кире.

Пифагор должен был расширить свой, и без того уже широкий горизонт, изучая все эти религий, доктрины и культы, синтез которых все еще сохранялся некоторыми посвященными. Он имел в Вавилоне возможность основательно изучить знание магов, наследников Зороастра. Если египетские жрецы одни обладали ключами к священным наукам, персидские маги считались более искусными в практическом применении оккультных знаний. Они утверждали, что в состоянии владеть оккультными силами природы, носящими название пантоморфного огня и астрального света.

В их храмах, говорить предание, при ярком солнечном дне наступала тьма, светильники зажигались сами собой, появлялось небесное сияние и слышались раскаты грома. Маги называли этот невещественный огонь, этот проводник электричества, который они умели сосредоточивать и рассеивать по своему усмотрению, "небесный лев", а электрические течения атмосферы и магнетические течения земли они называли "змеи" и приписывали себе способность направлять – их подобно вещественным токам – на людей. Они изучали также и силу внушающую, притягивающую и творческую. Они употребляли для вызывания духов формулы, заимствованные у древнейших наречий земли, давая при этом такое объяснение: "Не изменяй ни одного первобытного названия в заклинаниях, ибо все они – пантеистические имена Богов; они проникнуты магнетизмом обожания множества людей и могущество их невыразимо".3 Эти заклинания среди очистительных церемоний и молитв были – собственно говоря – то, что получило впоследствии название Белой Магии.

Таким образом, Пифагор проник в Вавилоне во все мистерии древней магии. В то же время, перед ним развертывалось в этом вертепе деспотизма, великое зрелище: на развалинах разрушающихся религий Востока, поверх его выродившегося жречества, группа посвященных, бесстрашных и тесно сплоченных, защищала свою науку, свою веру и, насколько это было возможно, стояла на страже справедливости. Лицом к лицу с деспотами, под постоянным опасением быть растерзанными подобно Даниилу во львином рву, они укрощали дикого зверя неограниченной тирании своей духовной силой и оспаривали у него почву шаг за шагом.

После своего египетского. и халдейского посвящения, Пифагор знал гораздо больше, чем его учителя физики или кто-либо из ученых Греков его времени. Ему известны были вечные начала вселенной и применение этих начал. Природа раскрыла перед ним свои глубины; грубые покровы материи разорвались перед ним, чтобы показать ему чудные сферы разоблаченной природы и одухотворенного человечества. В храме Нейф-Изиды в Мемфисе и в храме Бэла в Вавилоне он узнал много тайн относительно происхождение религий и относительно истории континентов и человеческих рас. Он мог сравнивать преимущества и недостатки еврейского единобожия, политеизма Греков, троичности Индусов и дуализма Персов.

Он знал, что все эти религии – ключи к единой истине, видоизменяющиеся для различных ступеней сознания и для различных общественных условий. Он владел ключом т.е. синтезом всех этих доктрин, обладая эзотерическим знанием. Его внутренний взор, обнимавший прошлое и погружавшийся в будущее, должен был прозревать с необыкновенной ясностью и настоящее. Его видение показывало ему человечество, угрожаемое величайшими бичами: невежеством священников, материализмом ученых и отсутствием дисциплины у демократии. Среди всеобщего расслабления, он видел вырастающий азиатский деспотизм и из этой черной тучи страшный циклон собирался обрушиться на беззащитную Европу.

Настало время вернуться в Грецию и начать там свое великое дело.

Пифагор поселился в Вавилоне и оставался там не по своей воле в течение двенадцати лет. Чтобы уйти оттуда, нужно было разрешение персидского царя. Его единоплеменник, Дэмосед, царский врач, просил за него и добыл для философа свободу. Пифагор вернулся в Самос после тридцатичетырехлетнего отсутствия.

Он нашел свою родину раздавленной под деспотизмом персидского сатрапа. Школы и храмы были закрыты. Поэты и ученые бежали от персидского цезаризма. Но он имел по крайней мере то утешение, что ему удалось принять последний вздох своего первого учителя, Гермодама, и найти в живых свою мать Парфенису, которая одна не сомневалась в его возвращении; ибо все остальные были уверены в его смерти.

Но она никогда не сомневалась в пророчестве жреца Аполлона. Она знала, что под белым одеянием египетского жреца сын её готовится к высокой миссии. Она верила, что из храма Нейф-Изиды появится тот благой учитель и светлый пророк, который снился ей в священной роще дельфийского храма и которого Иepoфант Адонаи обещал ей под кедрами Ливана.

Пифагор пробыл на родине не долго; легкая барка уносила по лазурным волнам Циклады и мать, и сына в новое изгнание. Они покидали навсегда погибающий Самос, направляясь в Грецию. Пифагора манили не олимпийские венки и не лавры поэта; его дело было необычайно велико: разбудить заснувшую душу богов в святилищах, вернуть силу и обаяние храму Аполлона и основать школу науки и жизни, из которой бы выходили не политики и софисты, а посвященные мужчины и женщины, истинные матери и истинные герои...

Спасибо!

Глава III

Дельфийский храм
Наука Аполлона
Теория прорицания
Пифия Феоклея
Страна Гиперборейская

Из долины Фокиды улыбающиеся луга вели по берегам реки Плистиос к изрытой долине, расположенной в высоких горах. Долина эта становилась все более узкой, а вся страна – все более пустынной и дико-величавой.

Наконец путник подходил к естественному цирку, образуемому из обрывистых гор, венчанных обнаженными острыми вершинами; то был настоящий электрический приемник, над которым разражались частые грозы.

И внезапно, в глубине горного ущелья появлялся город Дельфы, подобно орлиному гнезду, на скале, окруженной пропастями, над которыми господствовали обе вершины Парнаса. Издали видны были сверкающие бронзовые статуи Победы, медные кони, бесчисленные золотые статуи, выстроенные рядами на священной дороге и стоящие подобно стражникам богов и героев – вокруг дорического храма Феба-Аполлона.

Это место было наиболее священным в древней Греции. Там пророчествовала Пифия; там собирались амфиктионы; там все эллинские племена выстроили вокруг святилища часовни, в которых хранились все жертвуемые сокровища. Там группы мужчин, женщин и детей, приходивших издалека, поднимались по священной тропе, чтобы поклониться Богу Света. С незапамятных времен Дельфы были местом поклонения народов. Их центральное положение в Элладе и защищенная местность способствовали этому. Необычайный вид окружающей природы поражал воображение.

Позади храма находилась пещера с трещиной, откуда вырывались холодные пары, вызывавшие – по преданию – вдохновение и экстаз. Плутарх рассказывает, что в очень древние времена один пастух, севший на краю этой трещины, начал предсказывать. Сначала его сочли за сумасшедшего, но когда все его предсказания исполнились, случай этот обратил на себя внимание жрецов, которые и завладели пещерой и посвятили эту местность Божеству. Отсюда и учреждение пророчества Пифии, которая садилась на треножник поверх трещины; вырывавшиеся оттуда пары вызывали в ней конвульсии, странные припадки и второе зрение, которым отличаются сомнамбулы.

Эсхил, показания которого имеют значение, так как он был сыном элевсинского жреца и посвященным, говорит в Эвменидах устами Пифии, что вначале Дельфы были посвящены Земле, затем Фемиде (справедливость), затем Фебее (Луна-Посредница) и наконец, Аполлону, солнечному Богу. Каждое из этих имен представляет собой в символике храма различные древние периоды и обнимает целые века.

Но известность Дельф начинается с Аполлона. Юпитер, говорят поэты, желая узнать центр земли, выпустил двух орлов – от востока и от заката, и они встретились в Дельфах. Откуда происходит это обаяние, это всемирное и неоспоримое значение, сделавшее из Аполлона греческого бога по преимуществу и сохранившее за ним навсегда непонятное очарование?

История не говорит ничего по этому поводу. Спросите ораторов, поэтов, философов, они дадут вам лишь поверхностное объяснение. Истинный ответ на этот вопрос оставался тайной храмов. Попробуем проникнуть в нее. В орфическом смысле Дионис и Аполлон были два различные откровения одного и того же божества. Дионис представляет собой эзотерическую истину, основу и внутреннюю суть вещей, открытую лишь для посвященных. Он являет собой тайны жизни, прошедшие и будущие существования, отношения души к телу и неба к земле.

Аполлон олицетворял ту же идею в её применении к земной жизни и к общественному порядку. Вдохновитель поэзии, медицины и законодательства, он раскрывался в науке пророчеством, в искусстве – красотой, в судьбах народа – справедливостью, в этике – очищением.

Таким образом, для посвященного Дионис означал раскрытие божественного духа во вселенной, а Аполлоне – её проявление в жизни земного человека. Жрецы давали об этом понятие народу посредством следующей легенды. Во времена Орфея Вакх и Аполлон заспорили по поводу дельфийского треножника. Вакх добровольно уступил его своему брату, а сам удалился на вершины Парнаса, где женщины Фив справляли его мистерии. И действительно, оба великие сына Юпитера разделили владычество над миром между собой. Один царствовал над таинственным и потусторонним; другой – над живущим на земле.

Следовательно, под идеей Аполлона мы вновь находим солнечный Глагол, творческое Слово, великого Посредника, Вишну Индусов, Митру Персов, Гора Египтян. Но древние идеи азиатского эзотеризма облеклись в легенде Аполлона такой пластической красотой и таким проникающим светом, который заставил их глубже внедриться в человеческое сознание, подобно "стрелам Бога, тем белокрылым змеям, который устремляются из его золотого лука", по выражение Эсхила.

Аполлон появляется из темноты великой ночи в Дэлосе, все богини приветствуют его рождение; он идет, он схватывает лук и лиру; его кудри развиваются по ветру; его колчан звучит за его плечами, и море начинает трепетать, и весь остров сияет в волнах золота и пламени.

Это – эпифания божественного Света, создающего порядок, сияние и гармонию, чудным отзвуком которых служит поэзия. Аполлон направляется в Дельфы, где своими стрелами пронзает чудовищного змея, который мучил страну, возрождает край и основывает храм, являя собой образ победы божественного света над мраком и злом.

В древних религиях змей символизировал и роковой круг рождений, и зло, исходящее отсюда. А между тем из этой жизни, понятой и побежденной, возникает знание. Аполлон, убивающий змея, есть символ посвященного, который побеждает природу знанием, укрощает ее волею, и, разрывая круг телесности, поднимается в сиянии духовности в то время, как разбитые звенья человеческой животности корчатся в прахе.

Вот почему Аполлон считается представителем искупления и очищения души и тела. Забрызганный кровью чудовища, он искупил и очистил себя в течение восьмилетнего уединения под целебными лаврами Тэмпейской долины. Аполлон, воспитатель людей, охотно пребывает среди них, в городах, в толпе юношей, участвуя в борьбе поэтов и на ристалищах, но надолго он не остается у них. Осенью он возвращается на родину, в страну Гиперборейскую.

ИСТИНА… ПИФАГОРА

Монада – Принцип мысли Пифагора,
Душа и дух творят подлунный мир
Под таинство волшебных ритмов лир.
Теории ж – вино для разговора.

Лишь Истина…
смирит непримиримых,
Утешит беспокойные сердца.
Деяния искусного творца -
Сам Принцип!
Вот Сокровище счастливых.

Но Истина…
подвержена сомненьям
Ума людей… Так пусть играет ум,
Гармонию творя, смиряя шум
И возвышаясь собственным твореньем!

Безумный мир - на трех китах основы.
А умный строит новые структуры,
Но радостью поэты, трубадуры
Плетут венки для Замыслов, что новы!

Роскошные дворцы лишь для царей,
Способных время мыслью укрощать!
А царства те закрыты на печать
Для всех, кто рассуждает у дверей.

Являют Отношения восприятью
Все качества, количества вещей,
Родившихся в безмерности полей,
Друг другу относительных, как братья.

Безмерности в источнике творения
В иных витках конечными предстанут
Уму для восприятия. Океану
Нужна поверхность волн для проявленья!

Сокровище – достойная награда
Тому, кто мир исследует творцом,
Тысячеликий лотос скрыт кольцом,
Раскрыт душой, как ароматом сада.

Лишь Истина…
миллионом светит звезд:
Число в основе замысла творца,
Сокрыто в безначальности конца,
А Принцип - у корней нежнейших роз!

Число!
Количеств, качеств и структур!
Все комплексны – так учит Пифагор.
Звучанье Сфер - есть сердца разговор,
А ум - союз религий и культур.

Златых корней изысканная Мера
Весь мир животворит игрой ума,
Из нитей златорунного Руна
Психея вяжет тогу для Гомера…



******

Лишь Итина в веках не устареет,
А Принцип относительности стал
Единства Абсолютом!
Пьедестал Творца,
и отрицать никто не смеет.

Осенью он возвращается на родину, в страну Гиперборейскую.

Это – таинственная страна светлых и прозрачных душ, которые живут в вечном сиянии совершенного блаженства. Там – его истинные жрецы и жрицы. Он живет в глубочайшем общении с ними и когда желает дать людям свой лучший дар, он посылает из страны Гиперборейской одну из этих великих, светлых душ, чтобы она воплотилась на земле ради помощи смертным. А сам он возвращается в Дельфы каждую весну, когда поются гимны. Он появляется в своей гиперборейской белизне, видимый одним лишь посвященным, на колеснице, влекомой благозвучными лебедями.



Он возвращается в свое святилище, где Пифия передает людям его пророчества и где ему внимают мудрецы и поэты. И тогда начинают петь соловьи, Кастальский источник разливается серебряными струями и потоки небесного света и небесной музыки звучат в сердце человека и проникают даже в невидимые артерии природы.

В этой легенде о Гиперборейцах просвечивает эзотерическая основа мифа об Аполлоне. Под страной Гиперборейской следует понимать потусторонний мир, эмпиреи победивших душ, сияющих в своей неземной красоте. Сам Аполлон олицетворяет свет, невещественный и разумный, из которого исходит всякая истина и физическим подобием которого является видимое солнце; влекущие его лебеди означают поэтов, высоких гениев, посланников его солнечной души, оставляющей после себя струящиеся волны света и музыкальных мелодий.

Таким образом, гиперборейский Аполлон есть сошествие неба на землю, внедрение духовной красоты в тело и кровь, излияние непреходящей истины чрез вдохновение и пророчества.

А теперь мы попробуем приподнять золотое покрывало легенд и проникнуть в самое сердце храма. Каким образом возникло самое пророчество? Здесь мы прикасаемся к тайнам науки Аполлона и к дельфийским мистериям.

Глубокая связь соединяла в древности пророчества с солнечными культами, и эта связь является золотым ключом всех древних мистерий. Поклонение Арийцев солнцу, как источнику света, тепла и жизни, возникло при самом основании арийской цивилизации. Но когда мысль мудрецов поднялась от проявленного мира к его причине, она постигла, что за этим осязаемым огнем и видимым светом скрывается невещественный огонь и свет разумения.

Первые мудрецы отождествили с началом мужским, с творческим духом или с разумной сутью вселенной, а второй – с его женским началом, с его организующей душой, с его пластической субстанцией. Эта интуиции идет от незапамятных времен и встречается в древнейших мифологиях. Она появляется в ведических гимнах под формой Агни, всемирного огня, проникающего все сущее. Она раскрывается в религии Зороастра, эзотерическая сторона которой кроется в культе Мифраса. Мифрас есть мужской огонь, а Митра – женский свет. Зороастр ясно высказывает, что Предвечный создал посредством живого Глагола небесный свет, семя Ормузда, начало материального света и огня.

Для посвященного в мистерии Мифраса, солнце – лишь грубое отражение этого света. Из своей темной пещеры, своды которой были разрисованы звездами, он призывал солнце благодати, огонь любви, победителя зла, примирителя Ормузда и Аримана, очистителя и посредника, который обитает в душе святых пророков.

В склепах Египта посвященные призывают то же солнце под именем Озириса. Когда Гермес пожелал созерцать происхождение вещей, он почувствовал себя погруженным в эфирные волны живого света, в котором двигались все живые формы. Затем, погруженный во мрак плотной материи, он услыхал голос и узнал в нем голос Света. В то же время из глубин мрака вспыхнул огонь и немедленно хаос начал приходить в порядок и проясняться. В Книге Мертвых души умерших медленно плывут к этому Свету в барке Изиды.

И Моисей усвоил ту же доктрину в книге Бытия: "и сказал Бог: да будет свет. И стал свет". Создание этого света предшествовало созданию солнца и звезд. Это означает, что в порядке космогенеза невещественный свет предшествует вещественному.

Греки, которые отливали в человеческую форму и драматизировали самую отвлеченную идею, выразили ту же самую идею в мифе Аполлона Гиперборейского.

Таким образом, дух человеческий – путем внутреннего созерцания вселенной – пришел к познаванию вещественного света, элемента неосязаемого и невесомого, который служит посредником между материей и духом. Можно было бы доказать, что современные физики приходят к тому же выводу с противоположного конца, исследуя состав материи и убеждаясь в невозможности объяснить ее одним материальным путем. Уже в XVI веке Парацельс, изучая химические комбинации и трансформации материальных тел, пришел к выводу, что должна существовать всемирная оккультная деятельная сила, посредством которой все эти изменения происходят.

Физики XVII и XVIII века, которые смотрели на вселенную как на машину, утверждали абсолютную пустоту небесных пространств. Но с тех пор как ученые признали, что свет не есть продукт лучистой материи, а вибрация невесомого элемента, – пришлось допустить, что все пространство наполнено бесконечно тонким флюидом, который проникает все тела и посредством которого передаются волны тепла и света.

Таким образом начали возвращаться к идеям физики и теософии древних Греков. Ньютон, который провел всю жизнь, наблюдая движения небесных тел, пошел еще дальше. Он назвал этот элемент или эфир sensorium Dei, или мозгом Бога, т.е. органом, посредством которого Божественная Мысль действуете как в бесконечно великом, так и в бесконечно малом. Высказывая эту идею, которая казалась ему необходимой для выяснения движения небесных светил, Ньютон попал в самый центр эзотерической философии. Эфир, который Ньютон нашел в пространстве, Парацельс нашел на дне своих реторт и назвал его астральным светом.

Гораздо позднее немецкий физик Рейхенбах в ряде научно обставленных опытов констатировал повсеместное присутствие этого невесомого элемента, тонкого, но необходимого проводника для невидимого физическому зрению света, от которого происходят всевозможные световые явления.

Рейхенбах заметил, что субъекты с очень тонкой нервной организаций, помещенные в темной комнате, в которой находится магнит, видят на обоих его концах ясные лучи красного, желтого и голубого цвета. Некоторые видят эти лучи волнообразно двигающимися. Он продолжал свои опыты со всевозможными телам и особенно с кристаллами. Вокруг всех этих тел чувствительные субъекты видели светящиеся излучения. Вокруг головы людей, помещенных в темной комнате, они видели белые лучи; из оконечностей их пальцев также исходил свет.

В первом фазисе засыпания сомнамбулы видят иногда своего магнетизера с теми же признаками. Чистый астральный свет можно видеть только в высшем экстазе, но он поляризуется во всех телах, соединяется со всеми земными флюидами и играет различные роли в электричестве, в земном и животном магнетизме.

Главный интерес всех опытов Рейхенбаха состоит в том, что он подошел к границам, отделяющим физическое зрение от астрального; которое служит переходом к зрению духовному. Опыты эти заставляют угадывать бесконечную утончаемость невесомой материи. Продолжая подвигаться по этому пути, ничто не помешает нам представить себе ее в такой степени текучей, тонкой и всепроникающей, что она станет в некотором роде однородной с мыслью, служа для последней совершенным проводником.

Мы видели сейчас. что современная физика должна была признать всемирную невесомую действующую силу для того, чтобы объяснить мироздание, что она даже подтвердила её присутствие, не подозревая при этом, что тем самым подходит к древним теософическим идеям.

Попробуем теперь определить природу и назначение космического флюида с точки зрения оккультной философии всех времен. Ибо относительно этой важной основы космогонии Зороастр сходится с Гераклитом, Пифагор с Апостолом Павлом, Каббалисты с Парацельсом. Она распространена повсюду, Кибела-Майя, великая Мировая Душа, вибрирующая и пластическая субстанция, которую формует по своему усмотрению дуновение Творческого Духа. Её эфирные океаны служат цементом, соединяющим миры между собою. Она служит посредником между духом и материей, между видимым и невидимым, между внутренним и внешним вселенной.

Скопляясь огромными массами в атмосфере, под воздействием солнца она разражается грозой. Проникая в землю, она циркулирует внутри неё магнетическими токами. Утончившись в нервной системе животного, она передает его волю различным частям организма, его ощущения – мозгу.

Более того, этот тонкий элемент образует живые организмы, подобные материальным телам. Ибо он служит субстанцией для астрального тела души, светящимся покровом, который дух ткет для себя безостановочно.

Соответственно тем душам, которые он облекает, и соответственно тем мирам, которые он окружает, этот флюид преобразуется, утончается или сгущается. И не только он воплощает дух и одухотворяет матерью, он отражает в своих живых недрах вещи, предметы, волю и мысли людей в беспрерывных отражениях.

Сила и продолжительность этих образов пропорциональна силе воли, которая их произвела. И в самом деле, не существует другого способа, чтобы объяснить внушение и передачу мыслей на расстоянии, эти приемы древней магии, в настоящее время признанные наукой.6

Таким образом, все прошлое миров дрожит в астральном свете в виде отраженных образов, и будущее пребывает там же вместе с живыми душами, которые непреодолимой силой влекутся к воплощению на земле. Вот – смысл покрывала Изиды и мантии Кибелы, в которую заткано все бытие.

Это было недавно?
Давно…
Души танцем
Нежнейшим
кружили,
Волшебством наших чувств «жили-были»,
Я в тебе растворялась легко…

Память – корень духовный во мне
Не лесами, Морями штормит,
Заколдованный сердца магнит!
За Тобою бегу по волне…

Это было недавно?
Давно…
Сотни сотен веков утекли,
Воскресают Твои корабли,
И на свет прорастает Зерно…



Не лесами, Морями души!
За Тобою бегу по волнам,
Эхо вторит Твоим Временам,
Льется Музыка в звездной тиши…
Это было…
Я помню лишь это!
Пифагор,
Пифагор,
Пифагор!

Лишь с Тобою души разговор
О галактиках вечного Света.

Пифагор и Феано в Королевстве Монсальват

http://globalfolio.net/archive/viewtopic.php?t=1964

Пифагор явился в Дельфы после того, как обошел все храмы Греции. Он оставался некоторое время у Эпименида, в святилище Юпитера; он присутствовал при олимпийских играх; он стоял во главе мистерий Элевсиса, где иерофант уступил ему свое первенствующее место. Всюду встречали его, как власть имеющего; ожидали его также и в Дельфах. Искусство прорицания приходило там уже в упадок, и Пифагор решил возвратить ему его силу, глубину и обаяние.

Он появился в Дельфах не столько для поклонения Аполлону, сколько для просвещения его жрецов, для воспламенения их энтузиазма и для пробуждения их энергии. Действовать на них значило действовать на душу самой Греции и подготовлять её будущее.

К счастью, он нашел в храме чудное орудие, словно подготовленное для него Провидением.

Молодая Феоклея принадлежала к коллегии жриц Аполлона. Она происходила из семьи, в которой звание жреца было наследственное. Величавое впечатление святилища, священные церемонии и торжественные гимны, праздники Аполлона пифийского и гиперборейского питали её юность.

Она была, вероятно, одной из тех молодых девушек, которые питают отвращение к тому, что привлекает всех остальных. Они не любят Цереру и боятся Венеры, ибо тяжелая земная атмосфера тревожит их, и физическая любовь, смутно предчувствуемая, кажется им насилием над душой, разбиванием их целомудренного существа.

И наоборот, они необыкновенно чувствительны к таинственным влияниям, к астральным воздействиям. Когда луна освещала темные рощи вокруг Кастальского источника, Феоклея видела по-всюду скользящие белые тени. При дневном свете она слышала голоса. Когда она глядела на лучи восходящего солнца, их световые вибрации погружали ее в экстаз, и ей слышались невидимые хоры. И в то же время она была совершенно равнодушна ко всем внешним проявлениям культа; статуи богов оставляли ее совершенно безразличной, но она испытывала ужас при жертвоприношении животных.

Она ни с кем не говорила о видениях, которые нарушали её сон. Она чувствовала с предвидением ясновидящей, что жрецы Аполлона не обладают тем высшим светом, в котором нуждалась её душа. Но они, с своей стороны, наблюдали за ней, желая склонить ее к роли Пифии. Она же чувствовала себя как бы притягиваемой к высшему мирy, который оставался закрытым для неё. Кто были эти боги, от которых на нее веяло неземным дыханием? Она хотела знать это прежде, чем слепо отдаться им. Ибо больные души испытывают всегда потребность сознавать ясно даже и тогда, когда отдаются высшим силам.

Весь внутренний облик Феоклеи заставляет предвидеть, какое таинственное предчувствие и какое глубокое потрясение должны были взволновать её душу, когда она впервые увидала Пифагора и услыхала его выразительный голос, раздававшийся под колоннадами святилища Аполлона... Она почувствовала присутствие посвященного, которого ждала её душа, она узнала своего Учителя.

Она хотела знать; и она узнает через него, а этот внутренний мир, который она носила в себе, он наконец раскроется перед ней его силою!

И он, с своей стороны, должен был узнать в ней с присущей ему проницательностью ту живую и тонко вибрирующую душу, которую он искал для передачи своей мысли и для внесения нового духа в храм. После первого же взгляда, которым они обменялись, после первого сказанного слова, невидимая цепь связала жреца Самосского с молодой жрицей, которая молча слушала его, жадно воспринимая каждое его слово. Не помню, кто сказал, что лира начинает вибрировать, когда поэт подходить к ней. Так узнали друг друга Пифагор и Феоклея.

На восходе солнца Пифагор вел продолжительный беседы с жрецами Аполлона, носившими название святых и пророков. Он потребовал от них, чтобы и молодая жрица была допущена к этим беседам и была посвящена в его тайное обучение. Таким образом она могла пользоваться уроками, которые учитель давал ежедневно в святилище.

Пифагор достиг в то время полной зрелости. Он носил белые одежды по-египетски и пурпуровую перевязь на лбу. Когда он говорил, его серьезные, глубокие глаза проникали в душу собеседника, вызывая в нем глубокое волнение, и самый воздух вокруг него казался более легким и проникнутым духовностью.

Беседы Самосского мудреца с высшими представителями греческой религии имели очень важное значение. Вопрос шел не только об искусстве прорицания и о вдохновениях, но и о будущем Греции и о судьбах всего мира. Знания и силы, которые он приобрел в храмах Мемфиса и Вавилона, придали ему высокий авторитет. Он имел право говорить как власть имеющий с руководителями Греции, и он выполнил это со всею силою своего гения и со всем энтузиазмом сознанной миссии.

Чтобы просветить и подготовить их сознание, он начал их знакомить с своей юностью, с перипетиями своей борьбы и с египетским посвящением. Он говорил им об этом Египте, усыновившем Грецию, древнем и неизменном как покрытая иероглифами мумия в глубине его пирамид, но владеющим в своих склепах тайнами народов, языков и религии. Он развернул перед их глазами мистерии великой Изиды, земной и небесной, матери богов и человечества. Он провел их через все необходимые испытания и под конец дал им проникнуть вместе с собою в светлую область Озириса.

Вслед за тем, он раскрыл перед ними тайны халдейских магов, их оккультные знания, сохранявшиеся в массивных храмах Вавилона, где они вызывали живой огонь, в котором появлялись образы демонов и богов.

Слушая Пифагора, Феоклея испытывала потрясающие ощущения. Все, что говорил он, отпечатывалось огненными буквами в её сознании, и все это казалось ей одновременно и необычным, и знакомым. Поучаясь у него, она точно вспоминала забытое. Слова Учителя заставляли ее перелистывать страницы вселенной, словно страницы книги. Боги не являлись более перед ней под человеческим ликом, но в своей истинной сущности, которая создает формы и дает душу этим формам. Она возносилась и опускалась вместе с ними в пространстве.

Иногда ей казалось, что она выходить из своих границ и расплывается в бесконечности. Таким образом воображение её проникало в невидимый мир, и те следы его, которые она находила в своей собственной душе, говорили ей, что в нем – истинная реальность, а физический мир не более, как одна видимость. И она чувствовала, что её внутренние глаза скоро раскроются, чтобы непосредственно читать в невидимом.

С этих высот Учитель возвратил ее внезапно на землю, заговорив о несчастиях Египта. Развернув перед её сознанием все величие египетской науки, он показал затем, как она подвергалась вторжению Персов, какие ужасы проникли в Египет вместе с полчищами Камбиза, как разрушались храмы, сжигались на кострах священные книги, как убивались и разгонялись жрецы Озириса, как чудовище персидского деспотизма собрало под свою железную руку все варварские азиатские племена, явившиеся из центра Азии и из глубины Индии для того, чтобы ринуться на Европу. Да этот растущий циклон должен был разразиться над Грецией так же неизбежно, как из скопившихся в воздухе туч неизбежно появляется гроза.

Могла ли раздробленная Греция противостоять этому страшному напору? Народы не могут избежать своей судьбы, если они не бодрствуют беспрерывно и неослабно. И сам мудрый народ Гермеса и его Египет, не разрушился ли и он после шести тысяч лет процветания?

Жизнь Греции, красавицы Ионии, должна быть еще скоротечнее!.. Придет время, когда солнечный Бог покинет этот храм, когда варвары разрушат его, так что камня не останется на камне, и когда пастухи поведут свои стада пастись на развалинах Дельф.

При этих мрачных пророчествах лицо Феоклеи изменилось. Она склонилась к земле и охватив руками ближайшую колонну, с остановившимися глазами, погруженная в свои внутренние видения, походила на гения Скорби, плачущего над погибшей Грецией.

"Но, – продолжал Пифагор – эти тайны должны быть погребены в глубине храмов. Посвященный привлекает смерть или отдаляет ее по своему произволу. Образуя магическую цепь соединенной силы воли, посвященные могут воздействовать и на продление жизни народов. От вас зависит задержать роковой час, от вас зависит процветание Греции, вы можете вызвать в ней сияние Аполлона. Народы формуются по воле своих богов, но боги открываются лишь тем, которые их призывают.

"Что такое Аполлон? Глагол Единого Бога, вечно проявляющийся в мир. Истина есть душа Бога, а свет есть Его тело. Мудрецы, ясновидящие и пророки видят Его; обыкновенные люди видят лишь тень Его. Прославленные духи, которых мы называем героями или полубогами, пребывают среди этого света. Вот истинное тело Аполлона, этого солнца посвященных, и без него не совершается ничто великое на земле. Подобно магниту, привлекающему железо, мы нашими молитвами, словами и деяниями привлекаем божественное вдохновение. От вас зависит осиять Грецию глаголом Аполлона, и тогда Греция преобразится в бессмертном свете!"

Подобными речами Пифагор старался внушить жрецам Дельфийского храма значение их великой миссии. Феоклея поглощала эти речи с молчаливой и сосредоточенной страстью. Она видимо преображалась под чарами мысли и воли Учителя. Среди изумленных старцев она стояла, вся – вдохновение и духовный восторг, с глазами расширенными и сияющими, словно перед ней проносились чудные видения светлых духов.

Однажды она погрузилась в глубокий ясновидящий сон.

Пять старших жрецов окружили ее, но она не чувствовала их прикосновения и не отзывалась на их голоса. Пифагор приблизился к ней и сказал: "Встань и иди, куда посылает тебя моя мысль. Ибо отныне ты будешь Пифией"!

При звуке голоса Учителя дрожь пробежала по её телу, но глаза её оставались закрытыми. Она видела внутренним взором.

– Где ты находишься? – спросил Пифагор.

– Я поднимаюсь... все выше и выше.

– А теперь?

– Я плаваю в свете Орфея.

– Что видишь ты в будущем?

– Великие войны... медные люди... белые победы... Аполлон возвращается в свое святилище и я буду его голосом... Но ты, его посланник, ты покинешь меня... И ты понесешь его свет в Италию.

Ясновидящая с закрытыми глазами говорила еще долго, и звук её голоса был музыкальный, прерывающийся, ритмический. Затем – внезапные рыдания, и она упала как мертвая. Так вливал Пифагор свое чистое учение в её сердце и настраивал его подобно лире для восприятия дыхания богов. Поднятая им на такую высоту вдохновения, она и для него стала факелом, при свете которого он мог измерять свою собственную судьбу, проникать в возможное будущее и направляться в безбрежные пространства невидимых миров. Это животрепещущее доказательство истинности его учений поразило жрецов, вызвало в них энтузиазм и оживило их веру. Отныне храм имел вдохновенную Пифию и жрецов, посвященных в божественные науки и искусства. Дельфы могли снова стать центром жизни и духовной деятельности.

Пифагор оставался среди них целый год и лишь после того, как жрецы были посвящены во всё тайны оккультного учения и Феоклея была вполне готова для своей миссии, – он направился далее, в Великую Грецию.

Печать Пифагора

СЛЕД

Умчаться, высветив пути!
Прорвать границы, горизонт раздвинуть, звёздами цвести,
Сферичный славя кругозор!

Но что оставить навсегда?
Века - тропинками витыми, в них тает память без следа,
Но сохранит родное имя…

Лишь след, волнующий сердца!
В том смысл жизни на Земле. Давай споём про мудреца,
Станцуем звёздами во мгле…

Пусть имя вечно Пифагора
Звучит в миру со всех сторон, в нем Свет Вселенского простора
И Этика земных Времён.



ПЕЧАТЬ

Я хотела бежать,
всею силой хотела…
бежать!

Вслед за ним, что истаял
как облако,

таял как дым…

И стремилась хотя бы
мгновением
миг
удержать,

Всею силой души
я молила и мчалась
за ним…

Но стояла недвижно,
недвижно стояла я
здесь!

Изваянием, мумией,
сфинксом крылатым
в молчанье…

Может быть, звёзд печальных
бессчетно-молчащая
взвесь

Стала твердью,
твердынею духа, и эхо
звучаньем…


Пролилась молоком,
я излилася Млечным…
путем,

Только ночью себя
открываю неспящим
в ночи,

И недвижимо движусь
в невидимый мой
окаем,

Там на ниточке тоненькой
зеркальце. Только
молчи…

Не рассказывай тайну,
коль взглянешь в неё,

никому…

Только лучше не знать тебе
вовсе о тайне,

не знать…

Я хотела сбежать
от неё и вернуться
к нему…

Всею силою духа…
теперь
охраняю
печать.
http://stihi.ru/2011/11/20/6309

Друзья! Размышляя об Учении великого посвящённого Пифагора, в первую очередь, мы размышляем о единстве мира, выраженного
символом Монады, и отражаемого на этом великолепном ресурсе творчеством мандалостроителей.

Хочется от души поблагодарить всех вас, дорогие Друзья!



Единение - Закон богов.
Единство - Закон Бога.




Если смотреть единым взглядом на мир, то нашему восприятию открываются картины небесных сфер - планет, звёзд, а в микромире атомов, электронов... мы же сами когда-то были "круглыми", сферическими образованиями, и будем таковыми на завершающем этапе земного пути, а на самом же деле, мы всегда таковыми являемся в тонких планах души, что очевидно, и проявлено нашим стремлением к единству, гармонии мира.

Мне хотелось бы коротко рассказать о корнях или истоках этого нового вида творчества и сотворчества - мандалостроения. Такая маленькая экскурсия в недавнее былое.

Возможно, кто-нибудь покажет иной взгляд, буду рада всем.

Я же хочу рассказать лишь о том, как это произошло на Галактическом Ковчеге, а прежде, на Семи Морях. На Ковчеге первыми появились рукотворные мандалы, созданные художником Аркаима, Игорем Титченко.



Давным-давно, а именно, десять лет тому назад, был создан сайт "Семь Морей", где в качестве иллюстраций использовались мандалы звёздно-галактические и мандалы художников сказочников, иллюстраторов - Willby и Титченко, а семь лет назад, на сайте "Сказки Мудрецов", (который сохранился лишь в архивах на Карте Галактического Ковчега), открылся раздел сказочных Художников, в развитие разделов самих Сказочников, где мы познакомились с работами мастеров, имеющих сферическое восприятие мира.

И вот, пять лет тому назад, в виртуальном пространстве Инета появился форум Галактического Ковчега, объединивший учёных, поэтов, художников, музыкантов - сказочников. Одним из троих зачинателей проекта и был Игорь Титченко (Урал). Идея объединения сказочников возникла в совершенно волшебном, сказочном месте - Былина! А одной из первых тем сказочнгого форума была тема Храм Света, где впервые проявились образы мандал, сотворённые не программой, а руками художника. Эти образы вдохновили других участников и читателей форума Галактический Ковчег, как выяснилось потом из отзывов, а после проведения нескольких выставок работ художника "вдруг" началось широкое увлечение программным мандалостроением. Подружившись с Рамзесом (Москва), автором форума Solium, мы развивали сотворчество, навещая форумы друг друга. На форуме Рамзеса была создана чудеснейшая тема - Творчество Мандала, вход , потом на Ковчеге появилась похожая тема - (зеркало)Мандала - Цветок Души. Теперь она в Хранилище Самоцветов. А спустя еще немного времени появились на свет Вселенная Радости и Мандалы - Пространство Любви, затем множественные авторские галереи участников нашего и других дружественных проектов. Лично мне очень нравятся работы всех авторов этого форума, огромнейшее СПАСИБО вам!
Столько радости и положительных творческих моментов возникают при просмотре этой Красоты!
Хотелось бы видеть тут и работы других замечательных мастеров, но все объять невозможно... Множество интересных работ сейчас можно увидеть на форуме Преображение и в авторских блогах, галереях...

Когда был доступен сайт "Сказки Мудрецов", можно было увидеть презентацию избранных работ со ссылками на авторские ресурсы мандалостроителей разных форумов в Граде Мастеров. Увы, сайт закрыт.

Теперь осталась лишь выставка в Золотом Граде на Волшебном острове Эхо, что среди Семи Морей...

Там же "Дыхание Космоса" - автор Рамзес.
Чудо от Маргарэт - Новогодняя Сказка.

Но идея объединить в одном Волшебном Месте ресурсы сказочников - живёт!


древняя навигационная Карта Портуланы

У нас на форуме Ковчега эта идея реализуется задачей сотворить общую КАРТУ СКАЗОЧНИКОВ и новой темой - Мандалы Света.

Спасибо за открытие темы автору этого великолепного ресурса - Флореане.
Планируется создать на сайте объединённую Карту мандалостроителей.

Сейчас я затрудняюсь назвать число форумов и сайтов, где представлены творения мандалостроителей... так их много. И это замечательно!


Буду рада любым вашим предложением и идеям в вопросе объединения
мандалостроителей на единой Карте, которая могла бы путешествовать по мирам, даря радость открытий новым читателям и будущим авторам.

Дорогие Друзья!
Проекту сотворчества мастеров "Галактический Ковчег" исполняется
Пять лет!

Приглашаем вас на Пир!
http://kovcheg.ucoz.ru/forum/81-860

Спасибо!
Принимайте поздравления !!!

о. Александр Мень. История религии. т. 4Часть II

БОГ И ПРИРОДА.
НАТУРФИЛОСОФЫ

Глава шестая

МИР КАК ГАРМОНИЯ. ПИФАГОР
Южная Италия, 540—500 гг.

Вселенная постепенно вырисовывается
скорее как великая Мысль,
чем как большая машина.
Д. Джинс

С именем Пифагора чаще всего связывают представление об ученом-математике и астрономе. Когда Коперник отверг геоцентризм, он ссылался на труды пифагорейцев, и хотя нет уверенности, что известная теорема была выведена самим Пифагором, его школа, несомненно, внесла огромный вклад в математические знания Запада (1). Говорят, Пифагор был первым, кто назвал себя "любителем мудрости", философом, и таким образом место его — у преддверия античной мысли, рядом с его современниками, натурфилософами Милета. Однако те немногие сведения об этом человеке, которыми мы располагаем, рисуют Пифагора в первую очередь оккультным учителем и религиозным реформатором (2).

В то время как Орфей и Меламп остаются фигурами совершенно неразличимыми за пеленой мифов, Пифагор — лицо вполне историческое. Геродот, родившийся несколько лет спустя после его смерти, называет Пифагора «величайшим эллинским мудрецом» (3). Даже малодостоверные легенды, из которых почти целиком состоят позднейшие биографии философа, помогают в чем-то уяснить его характер. В них проглядывают черты яркой индивидуальности.

Появление Пифагора означало качественно новый этап в умственной жизни греков. Прежде о Судьбе, богах, мире и людях говорили лишь поэты. Пифагор же — первый религиозный мыслитель и наставник Эллады, своего рода пророк, который стремился углубить и развить орфическую теософию.

История мысли — это в значительной степени история мыслителей. Личный гений оплодотворяет нерасчлененную и бесформенную стихию традиции, созидая нечто новое. Разумеется, вне стихии народного сознания и богословие, и философию, и искусство едва ли возможно себе представить; они питаются ею, как корни растения соками земли. (Даже такой «уединенный» мыслитель, как Кант, несомненно, вырос на почве протестантской религиозности.) Но, с другой стороны, без организующей силы индивидуального мышления эта стихия обречена была бы оставаться бесплодной. Именно сила творческой личности определяет значение Пифагора для античного мира.

«Религия,— по выражению Бердяева,— есть мистика, в которой засветился Логос, началось прозрение смысла вещей». Дионисизм и мистерии были мистикой подсознания; орфики первыми попытались внести в нее начало «разумения», но только Пифагор явился завершителем духовного течения, вышедшего из Дельф, Элевсина и культа Вакха. Более того, он в свою очередь пробудил интеллектуальное движение, которое привело к созданию философии Платона. Основатель религиозной доктрины и отец философского идеализма, Пифагор стоит, таким образом, на развилке путей эллинского духа.

* * *

По преданию, Пифагор родился около 580 г. до н. э. на острове Самос, вблизи ионийского побережья Малой Азии. Первые познания он мог получить от своего отца, ювелира: в те времена эта профессия требовала многосторонней образованности. Есть указания, что его предки были сирийцами или финикиянами, и, может быть, еще в своей семье он приобщился к религиозной традиции Востока (4). Для тогдашней греческой молодежи посещение чужих стран было главным способом расширить запас знаний, и поэтому юность свою Пифагор провел в путешествиях.

Ему было лет тридцать, когда он приехал в Египет и там познакомился с древней мудростью жрецов: медициной, математикой и метеорологией. Говорят, что при вторжении персов в Египет Пифагор был захвачен в плен и отвезен в Вавилон. Существует легенда, будто в то время он встретился с иранским пророком Заратустрой и даже побывал в Индии (5). Но, по мнению большинства историков, эти сведения (записанные, кстати сказать, много веков спустя после смерти мудреца) являются скорее романом, чем историей (6). Наиболее достоверными можно признать указания на поездки Пифагора в Вавилон и особенно Египет, с которыми греки в то время имели тесные отношения. Вполне понятно, что религии этих стран должны были произвести большое впечатление на «любителя мудрости» и дать богатую пищу его воображению и мысли.

Вернувшись на Самос, Пифагор нашел родину в руках диктатора Поликрата, который упрочил свою власть, опираясь на союз с персами. Поначалу могло показаться, что остров расцвел после трудных лет политических переворотов. Поликрат, сам выходец из торговой среды, поощрял ремесла и искусства. Повсюду сооружались обширные постройки, поражавшие своим великолепием. При дворе правителя находили приют выдающиеся поэты и художники. Но Пифагор быстро понял цену этой золотой клетки. Опека властей оказалась тяжким бременем для свободы мысли. По словам Порфирия, философ «видел, что тирания слишком сильна, чтобы свободному человеку можно было доблестно переносить надзор и деспотизм» (7). Пифагор проникся отвращением к самосскому режиму и задумал навсегда покинуть отечество. «Ненавидя душой тиранию, сам он изгнанье избрал»,— говорил Овидий, читавший одну из древних биографий философа (. О подробностях этого переселения (или изгнания ?) ничего не известно. Мы знаем лишь, что в 540 г. Пифагор сел на корабль, отплывавший в Италию, и через некоторое время прибыл в город Кротон.


Амброджо Лоренцетти - Влияние доброго правления на провинциальную жизнь (фрагмент)

Сюда, в богатый торговый порт у берегов Тарентского залива, в так называемую «Великую Грецию», стремились многие путешественники, купцы и мастера. В этом царстве колонистов общая атмосфера была намного свободнее, чем на Самосе.

Трудно сказать, где окончательно сложились воззрения Пифагора и когда он почувствовал в себе призвание духовного учителя, во всяком случае именно в Кротоне он начал излагать свою доктрину и основал Союз, или братство. Его деятельность началась почти одновременно с проповедью Будды, Конфуция и Исайи Второго.

В пифагорейском Союзе авторитет учителя был непререкаем: ссылка на его мнение («Сам сказал!») решала все споры. Это объяснялось тем, что на Пифагора смотрели как на чудотворца и вообще существо сверхъестественное. По-видимому, в его личности было нечто такое, что внушало веру в его близость к таинственным мирам. Он сам говорил о себе как о посланнике богов, подчеркивал свою исключительность, одеваясь, как жрец, в белые одежды, поражая всех «важностью вида» (9). Каждое его движение было отмечено достоинством и сознанием учительской роли.

О нем рассказывали самые необычайные вещи: будто он появлялся одновременно в разных местах, проникал в загробные области, беседовал с духами. Говорили, что однажды, когда Пифагор переходил реку, из воды раздался голос, приветствовавший его (10). Все это — свидетельства очень поздних легенд, но они, по-видимому, верно отражали настроения, царившие в кругу первых пифагорейцев.

Находились люди, которые насмехались над Пифагором, называя его шарлатаном и честолюбцем. Его импозантность казалась им игрой, рассчитанной на легковерие. Гераклит презрительно отзывался даже об обширной эрудиции Пифагора. Но влияние пифагорейства показывает, что оно представляло собой серьезное течение, да и вообще нет оснований сомневаться в подлинной мудрости и мистической одаренности основателя Союза. Если европейцы с доверием относятся к необычайным способностям йогов, почему считать вымыслом подобные способности у Пифагора? Скорее всего легенды о нем имели реальное основание, хотя утверждать нечто большее вряд ли возможно.

До нас не дошло ни одной строчки, написанной самим Пифагором, а древние авторы уверяли, что он вообще ничего не писал (11). Это вполне вероятно, ибо в ту эпоху духовная истина считалась обычно уделом посвященных избранников; писать означало отдать ее на всеобщий суд. Но и устное учение Пифагора было эсотерическим. О его содержании, по словам Порфирия, никто не мог сказать ничего определенного, так как пифагорейцы «давали строгий обет молчания».

* * *

Тем не менее основные черты Пифагоровой доктрины не утеряны полностью. С распадением Союза его члены меньше заботились о соблюдении тайны. Пифагорейские школы и кружки существовали очень долго, вплоть до первых веков нашей эры. Благодаря этому традиция не была прервана. Ряд важных ее положений сообщают Аристотель, Овидий, Аэций, Диоген Лаэртский, которые могли получать сведения непосредственно из пифагорейской среды.

Овидий в таких выражениях рисует Пифагора-учителя:

Постигал он высокою мыслью
В далях эфира — богов; все то, что природа людскому
Взору узреть не дает, увидел он внутренним взором.
То же, что духом своим постигал он и бдительным тщаньем,
Все на потребу другим отдавал, и толпы безмолвных,
Речи дивящихся той, великого мира началам,
Первопричинам вещей, пониманью природы учил он.
Что есть Бог; и откуда снега; отчего происходят
Молнии — Бог ли гремит иль ветра в разъярившихся тучах;
Землю трясет отчего, что движет созвездия ночи?
Все, чем таинственен мир (12).

Из этих строк явствует, что концепция Пифагора была натурфилософской. Он искал божественное Начало в природе, не отделяя религиозного познания от естественнонаучного.

***

Приглашение в Волшебное Море Пифагора - http://sseas7.narod.ru/piph.htm

***

Дорогие души, продолжу публикацию в тему Учение Пифагора,
в ритмической интерпретации Учения далее следует

ВТОРАЯ СТУПЕНЬ
ОЧИЩЕНИЕ - ЧИСЛА - ТЕОГОНИЯ

Счастливый день, что звался "золотым"
Был тот, когда Учитель принимал
Учащегося дома и давал
Глубины знаний Чисел молодым.

Внутри - эзотерические знанья,
Вовне - экзотерические дни.
И те, и эти знания важны,
Но внутренние - суть Воспоминанья!

Наука Чисел к тайнам Ключ давала.
То знание скрывалось неспроста:
Невежеству на свете нет числа,
Но в Цифрах, буквах, знаках - суть Начала.

Адепту открывались эти Знанья
В жилище Пифагора, что стояло
В саду у Храма, сердце означая,
Взамен обета строгого молчанья.

Написана рукою Пифагора,
"Hieros Logos" - Слово Свет звучанья,
Та Книга не имеет окончанья
И дарит бесконечность неба хора.

Логично и легко в ней излагались
Все Принципы Космических Начал,
Что Светом Слова Разум увенчал,
Но рукописи эти… не остались.

Основу Книги позже воскресили
Известнейшие миру мудрецы,
Философы, великие творцы.
И те ученики, кто рядом жили.

Гиерокес, Архит и Филолай,
Спустя века Платон и Аристотель,
Порфирий, Ямвлих… (с ними многих сотен
иных имён Земли не забывай)…

((()))


Число Верховной мира Единицы -
По Сути - это Бог Единый мира,
Живое духа творчество эфира,
Источник Мысли - мыслей вечных птицы...

В любом Числе кипит живая Сила
Хранит в себе все качества его.
Число живое - качеств Божество,
Для Разума весь Космос воскресило!


По сути, Теология должна
Хранить в себе Основы всех наук.
А связь всего со всем - единый Дух.
Не слово, но начинка, суть важна!

В Египетских религиях она
Наукою Священного Глагола
Зовётся. Так в сиянии престола
Даётся Теология Числа.

О Сути Бытия писать в стихах
Занятие не слишком-то простое,
А, может быть, и попросту пустое,
И лучше просвещаться в письменах.

Однако же и Фауст опускался
К причинам форм, как к Матери Начал,
Исследуя таинственный причал,
Что Числами Учителем назвался…

Поэт живописует содроганье
Над собственною мыслью перед тем,
Как ввергнута она в бездонный плен,
Подобным станет Чудо узнаванья...

Адепта, что входил для посвященья
И чувствовал неведомые токи,
В мгновенье утекающие сроки
И чистые лучи от пробужденья…

Где внутреннее Солнце засветило,
Даря его духовным ясным зреньем,
И чуввственним, чудесным вдохновеньем:
Из таинства рождается Светило...

Бесспорно, Путь к такому пробужденью
Был долог и тернист в пути преград
Духовных сил он требовал затрат,
Ума труды и волю к продвиженью.

Во Храме Муз, где длилось обученье,
Стояло девять Муз, а в середине,
По центру круга, Гестия - богиня,
Таинственная Веста посвященья...

- Окутанная белым покрывалом,
(Из мрамора скульптуры эти были, и символы всем ясные хранили),
Она же опьяняла ум нектаром...
Рукою левой пламя Очага
Хранительница Света защищала,
А правую на небо направляла,
Связуя Свет звезды и Свет Ума!

Иные звали Вестою её,
Но здесь же, Теософию она
Собой отождествляла для ума,
Всех Муз соединяя тем в одно.
Те девять Муз - сотворчество наук,
Духовной красоты благоуханье!
Внутри ученика весь мир познанья,
А в центре - Разум, огненный наш друг!

Примерно так Учитель говорил,
Давая представление о каждой
Из Муз, как о науке очень важной,
А дальше он Монаду привносил.

И, словно б исключая всё, что зримо,
Все формы, даже Время исключив,
Могучей силой тайну приоткрыв,
Он Суть Несотворенного Светила...

Являл Монадой в Цифре Единице,
Где полная Гармония в Одном!
Неделящимся явна Существом,
Мужской Огонь, что Солнце в колеснице!

Явленья мира знаемы в конечном,
Но как же бесконечное постичь?
И где непознаваемому жить?
Всё связано потоком безупречным...

Отдельное подобно Единице,
И сутью сокровенною внутри
Рождает все миры! Так ощути...
Причастность ко всеобщей Колеснице.

Наш Разум, как невидимый Огонь,
Что искоркой из Целого горит.
Свет Истины дарует и творит!
Да мчится по Вселенной, словно конь.

Тогда лишь Бог проникнет к вам в сознанье,
Когда Его вы Волю ощутите!
Вы жертвенный очаг в себе храните
Как микрокосмос в макропониманье...

Мистического Логоса дары,
Как звёздочка в ночной тиши, вначале,
В неведомой Вселенской дальней Дали,
Повсюду льёт лучей своих миры.

Раскроется пленительный цветок
Из тысяч лепестков, похож на блюдо.
Диада сотворяет это чудо -
Так двойственности бьёт живой Исток.

В Монаде два начала существуют,
В Юпитере присутствуют Одном,
Супруга и Супруг всегда вдвоём,
Небесною Природой мир даруют.

Природу величаем мы Деметрой,
Она рождает жизни на Земле,
А Бог един в двух сущностях в тебе
Потоком мысли огненной, как ветром.

Отсюда... притяжение любви
Земной к земному чуду дополненья,
Подобное земному притяженью
В лучах всепобеждающей Зари.

Монада сущность Бога выражает,
Дуада - свойство сущности к деленью
И вечному движенью, обновленью,
И этим всю Вселенную рождает...

Мир Тройственен, и также человек,
Три сферы концентричных образуя,
Ключом вселенским все миры связуя:
Тут Время, и Пространство, тут и Свет...

Троичность, заключенная в Монаде,
Священную Тетраду дарит Духу,
Отца и Сына и Святого Духа -
Предвечный Абсолют в Едином взгляде.

Спасибо, солнце!

КОСМОС ПИФАГОРЕЙЦЕВ


Где начало, где конец чёрной бездны небес? Сколько звёзд рассыпано в небе? Кто человек в этом безбрежном океане? Эти и другие вопросы идущие от звёздного неба приводили в трепет и восторг пифагорейцев. Своей неизмеримой громадностью, бесконечным многообразием и красотой, сверкающих в небесах звёзд, повергали дух в немое удивление, будоражило разум пифагорейцев; для них астрономия была значимой, как мировоззрение, и одновременно являлась поэтической и музыкальной наукой. Астрономия, как никакая другая наука давала обильную пищу богатому воображению пифагорейцев, которые мало заботились об обуздании своих фантазий логичными и эмпирическими доказательствами. Если вавилонская астрономия кропотливо накапливала и обобщала эмпирический материал, который доставляло им звёздное небо, и в результате смогла прийти к выдающимся научным открытиям, (например, открытие сароса[8] — от египетского «повторение» — затмения Солнца и Луны повторяющееся в строгой последовательности), то пифагорейская астрономия, была чисто умозрительной. Она парила на крыльях поэтических фантазий, не отягощённая грузом научных сомнений. В своих астрономических гипотезах пифагорейцы исходили из одной глобальной идеи: они верили в гармоническое устройство Мироздания, в его стройную организованность, рациональную упорядоченность, симметрию и красоту. Поэтому пифагорейцы Вселенную назвали словом Космос (букв. строй, порядок). Из соображения красоты и симметрии, пифагорейцы утверждали, что траекториями планет являются окружности, а форма планет — шарообразна. Современной наукой доказано, что пифагорейцы в целом были правы: планеты действительно движутся почти по окружностям, а их форма почти шарообразна (и это тоже загадка природы, — она не терпит абсолютных симметрий). Всё это является важнейшими астрономическими догадками Пифагора. Пифагором впервые была высказана блестящая догадка о том, что две самые яркие, самые красивые звезды на небосклоне сразу после захода Солнца и незадолго до восхода (Вечерняя и Утренняя звёзды) — суть одно и то же, — планета Венера. Пифагору принадлежит и первая космологическая модель устройства Вселенной, в которой каждой планете выделялась своя круговая траектория.

Учение о музыке сфер — самый поэтический и самый сказочный мотив пифагорейской астрономии. Согласно Пифагору, Солнце, Луна и планеты располагаются на небесных сферах и совершают вместе с ним круговое вращение. Как и все движущиеся тела, вследствие трения об эфир, они издают звуки, которые соединяются в музыкальное гармоническое созвучие. Чудесная «мировая музыка» или «гармония сфер», — не только украшает жизнь во Вселенной, но и является божественным началом единения планет в единой семье, без этой «мировой музыки» мир распался бы на части. Земная же музыка — это первое из искусств, дарующих людям радость, и является, по мнению пифагорейцев, лишь отражением «мировой музыки», царящей среди небесных сфер. По этой причине земная музыка, как отголосок мировой гармонии, находит живейший отклик в душе человека, ибо сам человек является частичкой Мироздания и поэтому, в нём изначально звучат мировые гармонии. Вот почему музыка считается греками главнейшей в семье искусств. Пифагор полагал, что сферы планет звучат совершенными консонансами. Если тон, издаваемый землёй принять за тонику (первый основной тон (1), к которому тяготеют другие тона гармонического лада), то сфера Луны звучит в тон кварты (4/3), сфера Солнца — квинты (3/2), а сфера звёзд и планет, составляют хор октавы (2). Таким образом, получается аккорд из совершенных консонансов: до — ми — соль — до. По учению Пифагора, внутреннее устройство космоса напоминает своеобразную сказочную, музыкальную шкатулку, в которой, каждая из движущихся сфер издаёт своё звучание. «Когда несутся Солнце, Луна и столь ещё великое множество таких огромных светил со столь быстротою, невозможно, чтобы не возникал некоторый необыкновенный по силе звук», — утверждал неизвестный пифагорейский автор, возможно Филолай. Таким образом, колеблющийся движением сфер эфир, издаёт чудесную музыку. Однако человеческое ухо не слышит эту, ни с чем не сравнимую, музыку сфер. Как рождённый на берегу моря человек перестаёт, в конце концов, различать беспрестанный рокот волн, так и слух человека привыкает и не замечает гармонического звучания небесных сфер. И лишь душа человека охотно откликается на это звучание...»[9]

Самым удивительным можно считать то обстоятельство, что пифагорова музыка сфер вновь зазвучала и в работах Кеплера по гармоническим отношениям угловых скоростей планет в космосе в его книге «Гармония мира» (1619 году), а также и в современной области естествознания — в атомной физике, из макрокосмоса мировая музыка чудесным образом перенеслась в микрокосмос. Согласно теории Нильса Бора (в 1913 году), движение электрона вокруг атомного ядра возможно только по избранным «разрешённым» орбитам, двигаясь по которым электрон, вопреки законам классический электродинамики, не излучает энергию, но может скачком переходить с одной орбиты на другую, испуская или поглощая порцию «квант» электромагнитной энергии. При переходе со второго, третьего и т. д. энергетических уровней, получается так называемая спектральная серия Лаймана, равнозначная кварте, тону и полутону чистого музыкального строя, что составляет некоторое подобие между колебанием струны и атомом, испускающим излучения.

«Таким образом, по прошествии двух с лишним тысяч лет после Пифагора музыка сфер вновь зазвучала в астрономических открытиях Кеплера, а через триста лет после Кеплера та же гармония целочисленных отношений была обнаружена в микрокосмосе атома. За промежуток времени, практически равной всей истории европейской цивилизации, наука совершила два гигантских витка по спирали, в каждом из которых старый пифагорейский мотив о всеобщей гармонии зазвучал в хоре самых современных научных знаний»[10].

Но самое удивительное заключается в том, что «музыкальное строение» микрокосмоса, открытое механикой в двадцатом веке, было угадано пифагорейцами 2500 лет назад. Считая основой всего Мироздания, гармонические целочисленные отношения сфер, они не замедлили умозрительно распространить их и на строение микрокосмоса. Современным выглядит пифагорейское стремление видеть элементы Мирозданья в виде правильных симметрических тел. Именно принцип симметрии руководил Пифагором при отборе пяти правильных, симметричных тел в качестве «кирпичиков» мироздания. Этот принцип является одним из всеобщих принципов всего современного естествознания. Современная наука всё глубже проникает в тайну того, что за внешним проявлением симметрии — от симметрии кристаллов и снежинок до симметрии молекул ДНК. За всей этой симметрией фундаментальных законов, стоит закон управления всеми процессами физического мира. Остаётся только удивляться прозорливости древних, предугадавших значение симметрии в формировании всех законов природы.

Следует в заключении особенно подчеркнуть, что наибольшую популярность Пифагору принесли не занятия науками, а внимание к общечеловеческим ценностям, которые он культивировал в своей школе. Он был трибуном, живущим радостями и печалями общества, он был носителем высоких нравственных идеалов. Его союз был союзом истины, добра, красоты и гармонии. День нынешний, когда угроза ядерного и экологического самоуничтожения человечества стала зримой, роль учёного-борца становится неизмеримо выше в указании пути самоочищения общества и образ Пифагора сегодня актуален, как никогда прежде.

Автор статьи - Сигачёв Александр Александрович — кандидат технических наук, старший научный сотрудник ЦНИИЧМ им. И. П. Бардина, член Союза писателей России (МГО СП РФ), гл. редактор журнала Фестиваля-конкурса «Юная Росса».
http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2010/6/Sigachev/

Спасибо!

ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ.pps

Спасибо!

Просто информация автора



- Для ценителей суфийской поэзии - иллюстрированная электронная книга со сказками Руми в моем ритмичном переложении.
Лежит на сайте "Эхо Руми", смотрите весенние новости - март
http://rumi.ucoz.ru/





- Для ценителей первоисточников -
эл. книга "Гермес и Эхо" с комментариями и стихами.
Лежит на странице сайта "Галактический Ковчег"
http://kovcheg.ucoz.ru/load/

Спасибо!

Спасибо!

Продолжу...

Троичность, заключенная в Монаде,
Священную Тетраду дарит Духу,
Отца и Сына и Святого Духа -
Предвечный Абсолют в Едином взгляде.

ТРЕТЬЯ СТУПЕНЬ УЧЕНИЯ ПИФАГОРА
СОВЕРШЕНСТВО.
КОСМОГОНИЯ И ПСИХОЛОГИЯ.
ЭВОЛЮЦИЯ ДУШИ.

Тройной троичностью, проявленной в мирах,
Объединенной негасимым Светом Весты -
Огня Предвечного блистательной невесты,
Являет Бог Декаду в царственных дарах.

Второй ступенью обученья стала книга
" HIEROS LOGOS ", не дошедшая до нас,
" СВЯТОЕ СЛОВО" Бог любовью в душах спас,
Духовным зрением дарующего мига.

Итак, освоив две ступени обученья,
Ученики могли основы постигать,
И бесконечность вечных знаний умножать,
И, видя сердцем, понимать Первотворенье.

В ночной тиши, уединившись в Храм Цереры
Под легкий ропот ионической волны,
В мерцанье звёзд невероятной глубины,
Сравнимых с царственной улыбкою Венеры,

Ученики Ученью тайному внимали,
Живое Слово принимая сердцем чистым,
Запоминая навсегда потоком мысли
Всё сокровенные глубины дивной дали...

Всему Начало - это Вечное Движенье
От Одного Дуадой, женственною силой,
Соединеньем Света с Тьмою чернокрылой,
Их сочетанием в пылу преображенья.

((()))

Навстречу движутся две ветви эволюции:
Материального с духовным сопряженья,
С противоречием во времени движенья,
Где в столкновениях вскипают революции.

В материальном мире Бог себя являет
Посредством искорки живой Своей души.
В духовной ветви эволюции, в тиши,
Наш ум о чуде Совершенства размышляет.

В борьбе вскипают ритмы всех живых сердец,
Что устремляются к Единству своему,
Рождая в ряде инкарнаций Свет уму,
Воспоминая то, что ждёт от них Творец…

Стремленье выразить в Монадах всё и вся
Настолько мощно управляет этим танцем,
Играя Светом, молодым протуберанцем,
Что уклониться от него никак нельзя.

Земным ли оком посмотреть или духовным,
Увидим - мир один и тот, но с двух сторон!
Вовнутрь и вне… разнообразен будет он,
А в сочетании - прекрасный, но греховный...

Живая Сущность Мировой души везде
Великим Разумом ведомая в веках -
Суть Космогонии, проявленной в мирах,
Науки древней, содержащей ум в узде.

И с Птолемеевской системой очень схож
Пифагорейский взгляд на Небо и на Землю,
(Но символически означен он издревле) -
Земля - материя, куда наш Разум вхож...

Вот центр Вселенной - это Истин чистый Свет,
А наше Солнце, да и звезды - отраженье
В материальном плане... Цель времён - движенье!
Духовный Свет - Источник всех Времён, всех лет...

Но современные философы, увы,
Взглянув на физику Платона, Пифагора,
И улыбаясь над ошибками их хора,
Не понимают, что великие Умы...

Скрывали тайны от профанов не случайно,
И Космографию живой души они
Во фразы физики обычной облекли,
Что помогает тем, кто зрел, необычайно...

В подлунной сфере "круг рождений" заключён,
А это значит, что Земля - та область жизни,
Где есть телесная проформа некоей Мысли,
Где воплощеньям душ наш Разум обречён...

По сферам численным планет восходит Дух,
А сфера Солнца - это тот земной Олимп,
Где проявляется для глаз светящий нимб
Из совершенных душ, где звук ласкает слух...

Назвал их «Небом неподвижных звёзд» Платон,
Однако знали Посвящённые Умы
О двух вращениях планет вокруг звезды…
И вот, поведал вслед великий Цицерон:

"Один мудрец из Сиракуз писал в трудах
О круглосуточном движении Земли".
Затем Коперник, прочитав слова сии,
Вновь... изобрёл ученье, жившее в веках...

А Пифагор без наших точных измерений,
Но в продолжение ученья мудрецов
Египта древнего и Мемфиса жрецов,
Учил о звёздах и о тайнах их движений!

Он объяснял, что это звёздные системы,
Что управляются Законами одними,
И соответствуют планетами своими
Мирам духовным, как в знакомой теореме...

Гипотенуза - смысла третее звено…
Душа и тело - это катеты, представьте,
Да превращаться их во Времени заставьте -
Вращают звёзды Существа веретено!

Планеты - некие ступеньки восхожденья
Для мировой души в пределах неких форм,
Сосредоточенность материальных волн,
Где ходом Времени диктуется движенье.

И каждый вихрь энергетического сгустка
Через астральный свет из Солнца возлетает,
И на планетный ход по-разному влияет,
Но достигает всё и вся, нигде не пусто!

А в иерархии духовных сил Одни,
Что мы Бессмертными зовём, руководят
Образованием иных миров, плеяд,
Другие ждут, когда проявятся Они...

И от космического сна проснувшись словно,
Они вступают в Круг Времён, но лишь тогда,
Когда условия подарят им века...
И будут следовать в Кругу беспрекословно...

Полусознательные души дочерей
И сыновей Монады солнечной души
Планеты, движущейся в сказочной тиши,
Плывут спиралью эволюции своей.

Четыре главных элемента постепенно,
Прообразуя состояния материи,
Творят узоры мыслей видимых мистерий,
Танцуя танец жизни всей Одновременно!

Земля, Вода, Огонь и Воздух, да Эфир...
Всепроникающий космический флюид,
Астральный Свет недосягаемых планид,
Являет пятый элемент, творящий мир...

Затем Учитель поверял ученикам
Преданья Древнего Египта о Земле,
Что из расплавленного облака в огне
При охлаждении являлась твердью нам.

И Пифагор, обыкновенно, как поэт,
Чрез аллегорию далёкой дивной сказки,
Прекрасным синтезом ритмической подсказки
Умел раскрыть "слезы Сатурновой секрет"...

..продолжение следует...